Чат с девушками

02.02.2017

Когда наши театральные художники, описывая сарафан, считают, что описывают эпоху, вспоминается замечание Гоголя: ...Истинная национальность состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа. Конечно, сарафан тоже надо уметь описывать, и многие наши художники стяжали себе доброе имя, честно разделывая сарафаны и плащи, ботфорты и шляпы с перьями. Спасибо им и за это, но когда они, отложив кисть, отходят в сторону и спрашивают здорово? - хочется ответить им этим гоголевским восклицанием. Они возразят, что в театре художник - человек подневольный, его добродетель - скромность, кроме того, по чести говоря, они износили башмаки, бродя по музеям, и просидели стулья над гравюрами, нет, им не в чем себя упрекнуть. Как-никак, а стиль есть. Я отвечу такому художнику: да все дело в том, что его нет, стиля-то. Это не стиль, а приспособление, имитация стиля, случается, ловкая и изворотливая, но имитация, а не стиль. Многие ленинградские спектакли - сплошные сарафаны: сарафан в Женитьбе Фигаро в Госдраме, сарафан в Женитьбе Бальзаминова в ТРАМе, сарафан в Дон-Карлосе в Большом драматическом. Сидит зритель и бесстрастно констатирует: да, это XV век, или XVII век, или XIX век. Но где искусство, выражение духа этого стиля, этого XV, этого XVII века? Ищете чат с девушками? Посмотрите видеочат 18 на www.vreale.tv.

Много дней утекло с момента постановки Немировичем-Данченко Лизистраты. Впоследствии появилось немало прекрасных декораций, но над всеми ними до сих пор высятся (и как часто вспоминаются!) дорические колонны Исаака Рабиновича. Там не было сарафана. Ни простоватой честности музейного копирования, ни мелкого эстетского заигрывания со стилем.

Словно художник совершил далекое путешествие в глубь эпохи, останавливаясь перед ее храмами, ее статуями, читая оды Пиндара и лирику Анакреона, и, вернувшись обратно, как бы забыл об этом и не озирался на эту вот альбомную колонну, чтоб ее воровато воспроизвести. Нет, он дал эпоху самостоятельно, из себя (поскольку она в нем уже обреталась), квинтэссенцию эпохи высказав в одном слове - Эллада. Не Греция, не география, не сарафан, а именно Эллада, эллинское. Великолепный контраст белоснежных колонн и ярко-синего неба, массы этого неба, затопляющего весь спектакль. Кажущаяся незаконченность колоннад, чтоб создать впечатление легкокрылости, чтоб не отяжелить, не разойтись с небом, и вместе с тем античная гармония пропорций.