Дренажная емкость

22.08.2017

Цыганские темы представлены в оперетте чрезвычайно широко. Они опираются на настоящий фольклорный материал, который ощущается главным образом в отдельных оборотах, используемых Штраусом. Ритмическая особенность цыганского напева и особенности народного музыкального языка оказались очень близкими Штраусу. Он не подвергает их сколько-нибудь существенной деформации; напротив, и в выходной песне Саффи («О нас всегда твердят заране»), и в хорах цыган первого и второго актов ощущается не только предельно тонкое понимание особенностей цыганской мелодики, но и овладение специфически цыганской гармонизацией, которая и придает особую привлекательность всей мелодической линии цыганских персонажей оперетты.

То же самое можно сказать и о венгерских темах. Штраус уже в «Летучей мыши» создал замечательный, неповторимый чардаш. В «Цыганском бароне» он использует чардаш как чисто танцевальную форму, завершающую собой вербовочную песню. И наконец, с исключительной широтой звучит в «Цыганском бароне» венский вальс. На колоритном фоне места действия оперетты этот вальс приобретает новые черты. Он становится одним из основных носителей лирического начала в произведении. Напомним вальс-терцет второго акта («Ах, что со мной?») и начало изумительного дуэта «Кто нас венчал?» - неповторимого шедевра. Интересно дальнейшее развитие этого вальса, переходящего во второй части на шесть восьмых. Возможно вам понадобится дренажная емкость.

Особенное место занимает в «Цыганском бароне» вербовочная песня, которой сам Штраус придавал очень большое значение. Композитор долго искал подхода к этому номеру, пытаясь найти исходный материал в народной песне. И это ему удалось. В «Цыганском бароне» вербовочная песня - единственный музыкальный номер, прямолинейно фиксирующий ставшую народной тему. Она точно воспроизводит песню венгерских войск времен освободительной войны 1849 года.

Успех «Цыганского барона» на австро-венгерских сценах может быть сравним только с успехом «Летучей мыши». Появление этой оперетты стало таким же национальным событием, как в свое время появление вальса «У голубого Дуная». То, что драматургически недосказано или схематизировано в либретто, было совершенно понятно зрителю, который, непосредственно воспринимая всю лирико-романтическую сущность произведения, подставлял недоговоренные элементы из соответствующей эпохи, соответствующего быта, соответствующих нравов.