Адвокат Дьявола

08.11.2018

Поете ли вы в мюзикле Триера «Танцующая в темноте»?

Нет, у меня там драматическая роль, небольшая, но такая же важная, как в «Рассекая волны» — я играю глазного доктора. Ларе фон Гриер — единственный режиссер, для которого я готов даже всего лишь пройти в кадре справа налево. Он способен снять так, что никто этого эпизода не забудет. Вспомните, у меня в «Рассекая волны» всего два предложения, а какое впечатление это произвело на зрителей! А в «Танцующей в темноте» меня больше всего поразило, что все моменты, когда танцует Бьорк, снимались сотнями камер со всех сторон...

Как в «Матрице»?

Вот именно. Раньше коммерческое кино и реклама перенимали открытия арт-хауса. А теперь все наоборот: Триер берет коммерческие технологии для своего интеллектуального кино. Кажется, у вас с ним очень теплые отношения. Конечно, я его очень люблю, ведь он не учит меня, как надо «играть». Когда я приехал на съемки «Медеи», Ларе попросил меня не бриться. До первой съемки я не брился и не мыл голову. И вот я появляюсь на съемочной площадке — целый ряд вельмож вокруг и я в центре — и начинаю «играть», и вдруг Ларе кричит: «Стоп!» Я думаю: что я сделал неправильно? А Ларе говорит: «Я забыл, что среди нас — звезда». И с тех пор я ни разу не «играл», этому он меня научил, ведь «неигра» — это гораздо сложнее, чем игра: гораздо проще быть драматичным, чем «не играть». Собираетесь в командировку в Беларусь? Квартира на сутки Брест будет отличным вариантом.

Говорят, у Ларса фон Триера много фобий.

Как у всех гениев. Вспомните хотя бы Фассбиндера. «Фирменная» фобия Ларса — путешествия, он же никуда не ездит. После того как в Америке увидели «Европу», ему предложили переехать и снимать в США на выгодных условиях, но он отказался. На самом деле, я знаю множество людей, которые боятся летать. Вам уже известно, что я и сам этого не люблю, но что делать — приходится.