Достойная смерть
21 декабря в Москве на 69-м году жизни скончалась главный врач Первого московского хосписа Вера Миллионщикова, одна из основательниц хосписного движения в России.
Созданный Миллионщиковой 16 лет назад хоспис стал первым в столице и вторым в России медицинским учреждением, предназначенным для оказания паллиативной помощи пациентам с неизлечимыми онкологическими заболеваниями.
Вера Васильевна Миллионщикова родилась 6 октября 1943 года в городе Ртищево Саратовской области в семье железнодорожного служащего. В 1944 году семья переехала в только что освобожденный Вильнюс. Мать Миллионщиковой была родственницей белого генерала Краснова, ее дед, арестованный за контрреволюционную деятельность в начале 20-х, умер в советской тюрьме.
В 1966 году Вера Миллионщикова окончила медицинский факультет Вильнюсского государственного университета им. Капсукаса, устроилась на работу в Москве. С 1966 по 1982 год она работала в Московском институте акушерства и гинекологии, сначала акушером-гинекологом, потом – анестезиологом.
Онкологией Миллионщикова занялась в 1983 году, устроившись врачом-онкорадиологом в Московский рентгенорадиологический институт. По ее собственному признанию, к смене специальности ее подтолкнули сугубо бытовые соображения: хотелось выйти на пенсию вместе с мужем, а онкологам, за вредность, пенсия полагалась раньше. Миллионщикова собиралась на заслуженный отдых в 49 лет, еще в 1991 году, но жизнь сложилась иначе: она продолжала работать с онкобольными до конца своих дней.
«Столкнувшись с безнадежными онкологическими больными, я поняла, что не могу их оставить. Ведь государство их бросало на произвол судьбы. При безнадежном диагнозе пациента выписывали с формулировкой «лечиться по месту жительства», то есть не лечиться никак», — вспоминала она. Вряд ли стоит уточнять, что значит смерть от рака без медицинского ухода и обезболивающих. Врач Миллионщикова стала навещать выписанных домой пациентов, приносила лекарства, рассказывала близким, как облегчить последние дни и минуты умирающего.
Так продолжалось несколько лет, до знакомства с зачинателем хосписного движения в России – британским журналистом, специалистом по бывшему СССР Виктором Зорзой. Выполняя волю умершей от рака дочери, Зорза посвятил жизнь созданию хосписов по всему миру. На момент встречи с Миллионщиковой ему удалось открыть первый в постсоветской России хоспис в Лахте (район Санкт-Петербурга).
Переговоры с чиновниками об открытии хосписа в Москве заняли еще несколько лет. Помогло добытое Зорзой письмо Маргарет Тэтчер на имя Юрия Лужкова. После этого новое начинание для России получило всемерную поддержку московских властей. Хоспис был создан на деньги московского правительства. В 1994 году в Москве заработала выездная хосписная служба под руководством Миллионщиковой, в 1997 году хоспис получил стационар на 30 коек в бывшем здании дома ребенка на улице Доватора.
Первый московский хоспис, созданный Миллионщиковой и Зорзой, в течение 8 лет оставался единственным подобным медицинским учреждением в Москве. Медицинская, социальная и психологическая помощь для пациентов и их родственников с самого начала была бесплатной. Никаких денег от пациентов не принимается, добровольные взносы родственники могут перечислить только по истечении 40 дней после кончины пациента. Пожертвований меньше, зато все они – осознанные, поясняла Миллионщикова.
В хосписе Миллионщиковой работают всего несколько врачей и медсестер: помимо ухода за 30 стационарными больными, на них лежит выездная помощь приблизительно полутора сотням пациентов, получающим помощь на дому. Медработникам помогают несколько десятков добровольцев. Они готовят еду, занимаются уборкой, работают в саду, развозят еду тем, кто получает уход на дому. Наиболее опытные допускаются к уходу за пациентами. Чтобы стать добровольцем, необходимо пройти тщательный отбор, отработать 60 часов без зарплаты. Пригодными к работе с неизлечимо больными оказываются далеко не все. Как говорила Миллионщикова, хоспису нужны люди, готовые помогать, не рассчитывая на благодарность. «Служите боли, служите страданию», — так сформулировала Миллионщикова главную цель добровольцев в одном из интервью.
Первый московский хоспис является учреждением Московского департамента здравоохранения. Средства, выделяемые столичными властями, составляют около 80 процентов бюджета медицинского учреждения. Остальные 20 процентов составляют пожертвования.
В 2006 году для сбора пожертвований на нужды хосписа был создан фонд «Вера», который возглавила дочь Веры Миллионщиковой Анна Федермессер. Сама Миллионщикова считала историю создания фонда «довольно комичной». Вот в чем заключалась эта «комичность». В конце 90-х Миллионщиковой поставили ошибочный диагноз, практически приговорили к смерти. «На семейном совете мы решали что сделать, чтобы дело не пропало. Так появился фонд «Вера»… А потом выяснилось, что с диагнозом врачи ошиблись», — вспоминала главврач Первого московского хосписа.
И все же, в последние годы Вере Миллионщиковой действительно пришлось бороться с тяжелым хроническим заболеванием — саркоидозом. Несмотря на болезнь, она продолжала руководить хосписом, бороться за развитие хосписного движения. В своих бесчисленных интервью она говорила о том, что нескольких десятков хосписов, созданных на сегодняшний день в России, явно недостаточно для страны с населением в 140 миллионов человек. Между тем, общество, в котором достойная смерть является исключением, а не правилом, скорее всего не имеет будущего.
Главврач московского хосписа, более 20 лет проработавшая с безнадежными пациентами, не уставала повторять, что помощь умирающему возвышает и облагораживает того, кто эту помощь оказывает. Подвижническая работа этой женщины была нужна не только уходящим в мир иной, но и всем нам – живущим.
Вера Миллионщикова:
«Рак — интересная болезнь. Без изъянов. Во время этой болезни вы можете сделать многое. Раньше я думала: хорошо бы уйти быстро, без боли. Но посудите сами: допустим, я поссорилась с дочкой, вышла на улицу и — авария. Как будто я должна быть счастлива. Но что будет с моей дочкой? Как она будет жить? Когда есть такая болезнь, как онкология — многолетняя, многомесячная, и все родственники больного об этом знают, — жизнь человека сразу меняется. Появляются возможности: повиниться, попрощаться, доцеловать. В такой болезни есть свое достоинство — время. А в мгновенной смерти времени нет, а значит, и нет возможности что-то исправить».
Оригинал статьи
ICQ: 